НКВД, Россия.

Немного истории или как добывать информацию. Зачем я про это пишу? А просто потому что многие зверские способы от времен НКВД имеют место и по сей день.

И даже не важно где сейчас это происходит в н..стране или в России. Но происходит!

История НКВД, органа государственной безопасности СССР, наполнена ужасными методами получения‍ информации. За десятилетия его существования, НКВД использовало жестокие и бесчеловечные методы, чтобы извлечь признания и‍ информацию от​ жертв.

Удивительно, что даже в настоящее время некоторые‌ из этих техник применяются‍ в различных странах в области добычи информации.

История НКВД;

1. Физическое насилие: ⁤Жертвы ⁣подвергались пыткам, избиениям, изматывающей физической ⁤работе, лишению сна и еды. Это наносило не только физический, но и психологический вред.

2. Психологическое давление: Часто использовались методы запугивания, дезориентации и изоляции. Целью было сломить ​психологическую стойкость жертвы и добиться желаемых признаний.

3. Массовые репрессии: НКВД совершило массовые аресты и депортации людей⁢ без судебного процесса. Узники подвергались тяжким условиям содержания и часто⁣ умирали от голода и ​болезней.

НКВД, как это если попался.

У работников НКВД было множество способов добывать информацию. Ниже приведены много вариантов из всех, которые мог испытать человек в их застенках.

Звуковой способ.

Посадить подследственного метров за шесть, за восемь и заставлять все громко говорить и повторять. Уже измотанному человеку это нелегко.
Или сделать два рупора из картона и вместе с подошедшим товарищем следователем, подступя к арестанту вплотную, кричать ему в оба уха:

«Сознавайся, гад!» Арестант оглушается, иногда теряет слух.

 Световой способ.

Резкий круглосуточный электрический свет в камере или боксе, где содержится арестант, непомерно яркая лампочка для малого помещения и белых стен. Воспаляются веки, это очень больно. А в следственном кабинете на него снова направляют комнатные прожектора.

 НКВД, такая придумка.

Человек под фамилией Чеботарева в ночь под 1 мая 1933 в хабаровском ГПУ всю ночь, двенадцать часов,- не допрашивали, нет: водили на допрос! Такой-то — руки назад! Вывели из камеры быстро вверх по лестнице, в кабинет к следователю. Выводной ушел.

Но следователь, не только не задав ни единого вопроса, а иногда не дав Чеботареву и присесть, берет телефонную трубку:
заберите из 107-го! Его берут, приводят в камеру.

Только он лег на нары, гремит замок: Чеботарев! На допрос! Руки назад! А там: заберите из 107-го!

Тюрьма начинается с бокса, то есть ящика или шкафа.

Человека, только что схваченного с воли, еще в лете его внутреннего движения, готового выяснять, спорить, бороться, На первом же тюремном шаге захлопывают в коробку, иногда с лампочкой и где он может сидеть, иногда темную и такую, что он может только стоять, еще и придавленный дверью.

И держат его здесь несколько часов, полсуток, сутки.

НКВД, часы полной неизвестности!

Может, он замурован здесь на всю жизнь? Он никогда ничего подобного в жизни не встречал, он не может догадаться! Идут его первые часы, когда все в нем еще горит от не остановленного душевного вихря.

Когда не хватало боксов, делали еще и так.

Елену Струтинскую в Новочеркасском НКВД посадили на шесть суток в коридоре на табуретку — так, чтоб она ни к чему не прислонялась, не спала, не падала и не вставала. Это на шесть суток!

НКВД, дивизионноя яма.

По местным условиям бокс может заменяться дивизионной ямой, как это было в Гороховецких армейских лагерях во время Великой Отечественной войны.

В такую яму, глубиною три метра, диаметром метра два, арестованный сталкивается, и там несколько суток под открытым небом, часом и под дождем, была для него и камера, и уборная. А триста граммов хлеба и воду ему туда спускали на веревочке.

Заставить подследственного стоять на коленях — не в каком-то переносном смысле, а в прямом.
На коленях и чтоб не присаживался на пятки, а спину ровно держал. В кабинете следователя или в коридоре можно заставить так стоять двенадцать часов, и двадцать четыре, и сорок восемь.

Сам следователь может уходить домой, спать, развлекаться, это разработанная система: около человека на коленях ставится пост, сменяются часовые.

Кого хорошо так ставить?

Уже надломленного, уже склоняющегося к сдаче. Хорошо ставить так женщин. Иванов-Разумник сообщает о варианте этого метода.

Поставив молодого Лордкипанидзе на колени, следователь измочился ему в лицо! И что же? Не взятый ничем другим, Лордкипанидзе был этим сломлен.

 А то так просто заставить стоять.

Можно, чтоб стоял только во время допросов, это тоже утомляет и сламывает. Можно во время допросов и сажать, но чтоб стоял от допроса до допроса (надзиратель следит, чтобы не прислонялся к стене, а если заснет и грохнется — пинать и поднимать).
Иногда и суток выстойки довольно, чтобы человек обессилел и показал что угодно.

Во всех этих выстойках три-четыре-пять суток обычно не дают пить. Все более становится понятной комбинированность приемов психологических и физических.

НКВД и бессонница.

Бессонница (да еще соединенная с выстойкой, жаждой, ярким светом, страхом и неизвестностью — что твои пытки?) мутит разум, подрывает волю, человек перестает быть своим «я».

В развитие предыдущего — следовательский конвейер. Ты не просто не спишь, но тебя трое-четверо суток непрерывно допрашивают сменные следователи.

 Карцеры.

Как бы ни было плохо в камере, но карцер всегда хуже ее, оттуда камера всегда представляется раем. В карцере человека изматывают голодом и обычно холодом (в Сухановке есть и горячие карцеры).

Например, лефортовские карцеры не отапливаются вовсе, батареи обогревают только коридор, и в этом «обогретом» коридоре дежурные надзиратели ходят в валенках и телогрейке.

Арестанта же раздевают до белья, а иногда до одних кальсон, и он должен в неподвижности (тесно) пробыть в карцере сутки, трое, пятеро (горячая баланда только на третий день).

В первые минуты ты думаешь: не выдержу и часа. Но каким-то чудом человек высиживает свои пять суток, может быть, приобретая и болезнь на всю жизнь.

 Считать ли разновидностью карцера запирание стоя в нишу?

Уже в 1933 в хабаровском ГПУ так пытали С. А. Чеботарева: заперли голым в бетонную нишу так, что он не мог подогнуть колен, ни расправить и переместить рук, ни повернуть головы.

НКВД, это не все!

Стала капать на макушку холодная вода (как хрестоматийно!..) и разливаться по телу ручейками. Ему, разумеется, не объявили, что это все только на двадцать четыре часа.

Страшно это, не страшно — но он потерял сознание, его открыли назавтра как бы мертвым, он очнулся в больничной постели.
Его приводили в себя нашатырным спиртом, кофеином, массажем тела. Он далеко не сразу мог вспомнить — откуда он взялся, что было накануне. На целый месяц он стал негоден даже для допросов.

 НКВД, голод и битье.

Это не такой редкий способ: признание из заключенного выголодить. Собственно, элемент голода вошел во всеобщую систему воздействия.

Битье, не оставляющее следов.

Бьют и резиной, бьют и колотушками, и мешками с песком. Очень больно, когда бьют по костям, например, следовательским сапогом по голени, где кость почти на поверхности. Комбрига Карпунича-Бравена били двадцать один день подряд.

Сейчас говорит: «И через тридцать лет все кости болят и голова». Вспоминая свое и по рассказам он насчитывает пятьдесят два приема пыток.

Лефортовский полковник Сидоров уже после войны применил вольный удар галошей по свисающим мужским придаткам (футболисты, получившие мячом в пах, могут этот удар оценить). С этой болью нет сравнения, и обычно теряется сознание.

В новороссийском НКВД изобрели машинки для зажимания ногтей. У многих новороссийских потом на пересылках видели слезшие ногти.

Взнуздание («ласточка»)?

Это — метод сухановский, но и Архангельская тюрьма знает его (следователь Ивков, 1940). Длинное суровое полотенце закладывается тебе через рот (взнуздание), а потом через спину привязывается концами к пяткам.

Вот так, колесом на брюхе, с хрустящей спиной, без воды и еды полежи суток двое.

Самое страшное, что с тобой могут сделать, это:раздеть ниже пояса, положить на спину на полу, ноги развести, на них сядут подручные (славный сержантский состав), держа тебя за руки.

А следователь — не гнушаются тем и женщины — становится между твоих разведенных ног и, носком своего ботинка (своей туфли) постепенно, уверенно и все сильней прищемляя к полу то, что делало тебя когда-то мужчиной, смотрит тебе в глаза и повторяет, повторяет свои вопросы или предложения предательства.

Если он не нажмет прежде времени чуть сильней, у тебя будет еще пятнадцать секунд вскричать, что ты все признаешь, что ты готов посадить и тех двадцать человек, которых от тебя требуют, или оклеветать в печати свою любую святыню.

Наверно знакомо и по сей день, конечно кто сталкивался с органамы власти уже в застенках.

Современность, жестокие⁢ методы в добыче информации.

1. Пытки: Некоторые страны продолжают использовать методы​ пыток, включая электрошоки, удушение, химическое воздействие⁢ и сексуальное⁢ насилие.

2. Психологическое давление: Применяются методы психологического пыток, ‍такие как нарушение‌ сна, громкий шум, постоянные допросы и запугивания.

3. Превентивные аресты: Органы безопасности могут производить массовые аресты ⁢и задержания без судебного процесса во время проведения массовых акций или протестов.

НКВД, заключение.

НКВД – синонимы бесчеловечности и жестокости. В своей охоте на информацию, агенты ⁤этой организации применяли непредставимые методы пыток, психологического‍ давления и насилия.

Хотя с годами многие из этих практик были официально запрещены, они все еще процветают в некоторых странах. Использование жестоких методов для добычи информации является нарушением прав человека и человеческого достоинства.

История НКВД свидетельствует о том, что эти методы неэффективны и причиняют неоправданный вред. Необходимо прекратить использование таких методов и придерживаться фундаментальных принципов уважения ‍к правам человека и справедливого судебного процесса.

Удачи и не попадайтесь!